When you want to teach children to think, you begin by treating them seriously when they are little, giving them responsibilities, talking to them candidly, providing privacy and solitude for them, and making them readers and thinkers of significant thoughts from the beginning. That’s if you want to teach them to think.

— Bertrand Russell

Where envy is unavoidable it must be used as a stimulus to one’s own efforts, not to the thwarting of the efforts of rivals.

— Bertrand Russell

Whoever wishes to become a philosopher must learn not to be frightened by absurdities.

— Bertrand Russell

Why is propaganda so much more successful when it stirs up hatred than when it tries to stir up friendly feeling? The reason is clearly that the human heart as modern civilization has made it is more prone to hatred than to friendship. And it is prone to hatred because it is dissatisfied, because it feels deeply, perhaps even unconsciously, that it has somehow missed the meaning of life, that perhaps others, but not we ourselves, have secured the good things which nature offers man's enjoyment.

— Bertrand Russell

William James describes a man who got the experience from laughing-gas; whenever he was under its influence, he knew the secret of the universe, but when he came to, he had forgotten it. At last, with immense effort, he wrote down the secret before the vision had faded. When completely recovered, he rushed to see what he had written. It was: "A smell of petroleum prevails throughout.

— Bertrand Russell

William James used to preach the 'will to believe.' For my part, I should wish to preach the 'will to doubt' ... what is wanted is not the will to believe, but the wish to find out, which is the exact opposite.

— Bertrand Russell

Work is of two kinds: first altering a position of matter at or near the earth's surface relatively to other such matter second telling other people to do so. The first kind is unpleasant and ill-paid the second is pleasant and highly paid.

— Bertrand Russell

Yo no Nazi chose. De Niño, mi him no favorite era: «Cans ado del Munro y con el peso de MIS decades». A Los Cisco ants yo ENSAIA Que is habit de vivid seventh no habit pas ado AUN MAS Que la catorceava part de mi Vida vital, y me Garcia case insupportable la enzyme cantina de aburrimiento Que me LaGuardia. En la adolescence la Vida me era Odessa, y estate continuance all border del suicide, del coal me Libra gracias all DESE de saber MAS mathematical. How, POR el Ontario, gusto de la Vida, y case story POR decor Que CADA ANO Que pass la El Centro MAS gusts. ESO ES decide, en part, a Haber descubierto cases era leis costs Que defeat MAS y Haber acquired gradualmente mochas de Ellis. En part ES decide ambient a Haber desprendido, felizmente, de charts desert (la acquisition del conocimiento incurable America de also) Como esencialmente inasequibles. Pro en la mayor part see debt a la preoccupation, CADA did minor, de MI MIMO.

— Bertrand Russell

You all know the argument from design: everything in the world is made just so that we can manage to live in the world, and if the world was ever so little different, we could not manage to live in it. That is the argument from design. It sometimes takes a rather curious form; for instance, it is argued that rabbits have white tails in order to be easy to shoot. I do not know how rabbits would view that application.

— Bertrand Russell

Бунт индивидуалистических инстинктов против социальных уз является ключом к пониманию философии, политики и чувств – не только того, что обычно называется движением романтизма, но и его последователей вплоть до наших дней. Философия под влиянием немецкого идеализма стала солипсистской, и самоусовершенствование было провозглашено основополагающим принципом этики. Что касается чувства, то должен был существовать неприятный компромисс между стремлением к изоляции и необходимостью удовлетворения страсти и экономических потребностей. В рассказе Д. Г. Лоуренса «Человек, который любил острова» герой постепенно все в большей степени пренебрегает таким компромиссом и в конце концов умирает от голода и холода, но наслаждаясь полной изоляцией. Однако такой последовательности не достигли писатели, которые превозносят одиночество. Отшельник не пользуется удобствами цивилизованной жизни, и человек, который хочет писать книги или создавать произведения искусства, должен принять помощь других, для того чтобы поддержать свое существование в то время, когда он работает. Для того чтобы продолжать чувствовать себя в одиночестве, он должен быть в состоянии предотвратить тех, кто служит ему, от покушения на его Я, что лучше всего достигается, если они являются рабами. Страстная любовь, однако, более сложное дело. Поскольку страстные любовники рассматриваются как люди, которые восстали против социальных оков, ими восхищаются. Но в реальной жизни отношения любви сами быстро становятся социальными оковами и партнера по любви начинают ненавидеть, и все более неистово, если любовь достаточно сильна, чтобы сделать узы такими, что их трудно разорвать. Следовательно, любовь начинают представлять как борьбу, в которой каждый стремится уничтожить другого, проникая сквозь защитительные барьеры его или ее Я. Эта точка зрения становится обычной в произведениях Стриндберга и еще больше Д. Г. Лоуренса.

— Bertrand Russell